Эпиграф[]
Пролог[]
1[]
В битве между теми, кто заведует смертью, и теми, кто уничтожает злых духов, обе стороны лишились своих королей. Эта потеря ознаменовала начало новой эпохи в отношениях между синигами и квинси. Однако мало кто знал, что оба короля пали от руки одного и того же человека, который не принадлежал ни к тем, ни к другим.
По официальной информации Общества душ, Готей 13 — вместе с приглашённым исполняющим обязанности синигами — успешно защитил дворец Короля. Другими словами, те, кто стоит у основ Общества душ, скрыли от остальных смерть Короля, дабы не сеять смятение и хаос.
Даже сейчас многие жители Общества душ, в том числе многие рядовые солдаты уверены в том, что их Король всё ещё сидит на своём незыблемом троне. Правду знали лишь некоторые старшие офицеры и другие высокопоставленные лица. Но и они не смели её обнародовать.
Позже этот конфликт между синигами и квинси станет известен как Великая война за защиту Короля душ.
- Великий дворец Короля душ. Сразу после войны.
Ичибей Хьёсубе задумчиво смотрел на то место, где раньше находился Король душ. Там кипела работа.
Подошедший сзади Сюнсуй Кьёраку поинтересовался, не нового ли Короля душ устанавливают священные солдаты.
Ичибей похвалил стойкость главнокомандующего — всё-таки он совсем недавно сражался с сильным противником. Отвечая на вопрос, он сказал, что это не новый Король душ, но и не старый. Существенно то, что то, что называют Королём душ, продолжает существовать.
Кьёраку заметил, что такие вещи странно слышать от того, кто говорит, что вся мощь вещей заключается в их именах.
Некоторое время назад Ичибей рассказал Сюнсую о возможных вариантах развития событий, при которых Ичиго Куросаки можно было бы назвать новым Королём душ. Теперь же оба были рады, что случился далеко не худший сценарий, и Ичиго не пришлось занимать это место. Кьёраку также был рад, что не пришлось расстраивать друзей Ичиго, которым — как догадался Ичибей — он даже дал духовные билеты. Билеты позволяли людям отправляться в Общество душ и возвращаться назад. Они использовали ту же технологию, что некоторое время назад позволила безопасно переместить всю Каракуру и её жителей в Общество душ.
Один из парней, несмотря на то, что постоянно валял дурака, отреагировал с чистой злостью на то, что Кьёраку ожидал, что они вот так просто распрощаются с Ичиго. Другой парень, черноволосый, не показывал своих эмоций и продолжал упорно верить в Ичиго. Девушка же больше беспокоилась за родных Ичиго и за него самого, нежели за себя.
Кьёраку сказал, что более всего хорошо то, что Ичиго в итоге не пал от руки Ичибея. Бонза уклончиво ответил, что он, мол, не Яхве и будущее видеть не может, однако он был практически уверен, что Ичиго не было суждено выйти из этой битвы победителем — даже если бы он смог победить Яхве. К счастью, Яхве полностью поглотил силы Короля душ.
Договорив, Ичибей закрыл глаза и сложил ладони. Солдаты закончили устанавливать «вещь» в центре дворца.
«Бонза, это воля Короля душ, — спросил Кьёраку, — или предсмертное желание основателей пяти великих благородных кланов?»
Ичибей сказал, что и то, и другое, и заметил, что Сюнсую не удаётся скрыть свою враждебность. Он спросил, как Кьёраку относится к Бьякуе Кучики и Йоруичи Шихоин. Тот сказал, что они — товарищи Готея и его хорошие друзья, и не имеют никакого отношения к грехам своих предков. Но нельзя притвориться и сказать, что этих грехов не было.
Ичибей не был полностью согласен, но заметил, что никого из основателей уже нет в живых. Но тут его прервал грохот взрыва, отдавшегося эхом по дворцу.
За стеной была область, всё ещё слившаяся с Ванденрейхом. Теперь в стене зияла дыра. Из неё появилось несколько белых фигур.
Священные солдаты обнажили мечи и приняли боевую стойку, но Ичибей их успокоил. Пришельцы не были им врагами.
Первый из вторженцев был недоволен тем, что они не собираются сражаться, и потянулся было к своему мечу. Но тут его по затылку ударила маленькая Бала.
Неллиэль Ту Одельшванк, которая поддерживала обессилевшую Тию Харрибел, была недовольна тем, что Гриммджоу Джагерджак пытается начать драку на ровном месте. Тот ответил, что если она боится, она может забрать свою «ношу» и уйти через Гарганту без него.
Причина, по которой Яхве схватил Харрибел и бросил её в тюрьму, так и осталась неизвестной. Возможно, в назидание остальным арранкарам, возможно, он хотел заставить её служить на благо Ванденрейха.
Гриммджоу считал, что синигами нападут на них, как только они отвернутся. Ичибей же, несмотря на очевидную жажду крови, кипевшую во взгляде Гриммджоу, заверил его, что они не будут обращать внимания на арранкаров — и могут даже проводить их в Уэко Мундо, если нужно. Массовое очищение или даже уничтожение пустых нарушит баланс и приведёт к катастрофе.
Гриммджоу щёлкнул языком и, по-видимому, немного успокоился. Неллиэль догадалась, что он хочет свести счёты кое с кем другим — с Ичиго Куросаки — и уже подумывала о том, чтобы внезапно напасть на него и утащить в Уэко Мундо. Внезапно Харрибел подала голос.
«И вот это вы собираетесь назвать Королём душ?» — тихо спросила она.
Ичибей спросил, имеет ли она что-то против. Харрибел сказала, что она — всего лишь поверженный воин и не имеет права высказывать своё мнение, но добавила, что теперь понимает, почему Айзен презирал «эту вещь».
Харрибел отцепилась от плеча Неллиэль. Уходя, она сказала, что они причинили синигами неудобства, и однажды выплатят долг. Кьёраку в ответ попросил не распространяться в Уэко Мундо о подробностях произошедшего, и добавил, что благодарить надо не их, а Ичиго. Последовав за девушками, Гриммджоу пробормотал, что у него действительно есть должок перед Ичиго.
Кьёраку заметил, что Ичиго весьма популярен. Ичибей меж тем тоже пошёл к выходу. Он собирался «пробудить» нулевой отряд.
Насколько Кьёраку было известно, все остальные члены королевской охраны пали от руки Яхве и его солдат. Он вопросительно наклонил голову.
Ичибей объяснил, что не просто так именно плоть и кровь членов нулевого отряда превращена в ключ Короля. Духовные пульсации, которые окружают Нулевые дворцы, практически сливаются с их духовной силой. До тех пор, пока дворцы стоят, Ичибей может воскресить их, назвав их по имени.
Кьёраку заметил, что это хорошо, что Ичиго победил, — иначе через некоторое время последние следы дворца Короля душ исчезли бы, и их место занял бы Варвельт. И тогда нулевой отряд был бы уничтожен.
Ичибей сказал, что нулевой отряд так просто не умрёт, — он им не позволит. Но добавил, что Оэцу и остальным теперь придётся работать усерднее.
Ичибей почесал бороду, задумчиво глядя в небо. «Похоже, один молодой человек решил воспользоваться суматохой войны, чтобы устроить небольшую шалость».
- Час спустя. Дворец Короля душ, дворец Феникса.
Оэцу Нимайя, которого Ичибей вернул с грани смерти, схватился за голову. На дне моря, окружавшего его дворец, хранился меч. Но стальная дверь была уничтожена, симэнавы разрезаны на куски, а печать снята. Меч пропал.
В глазах Оэцу горела ярость. Даже Яхве и его Шуцштаффель, вторгшиеся во дворец Короля, не вызвали у него таких эмоций.
Мера Хиучигашима стояла рядом с хозяином. Токиэ Тонокава и Нономи Номино воскрешали своих товарищей — все защитники дворца Феникса были повержены, причём, самыми разными способами: тела одних были покрыты ожогами, другие были заморожены, третьи — отравлены, у некоторых было множество колотых ран, руки и ноги других были раздавлены.
Мера задумалась, сколько же человек напало на дворец. Одно из воплощений мечей, только что пришедшее в себя, покачало головой: нападавший был один.
Мера была глубоко удивлена. Оэцу же, напротив, активно закивал головой. Такое разнообразие ран позволяло сильно сузить круг подозреваемых. Он сказал, что не каждый достоин носить духовный меч в принципе, а уж такой меч как Икомикидомоэ — в особенности.
Оэцу смотрел в пустоту со смесью досады, злости и беспокойства.
«И раз так, то кому же вы решили дать этот меч… четыре великих благородных семьи?»
Война закончилась, и границы дворца Короля душ были снова надёжно закрыты.
В его застывшей атмосфере явственно чувствовалась недавно прошедшая война… и тлеющие угольки катастрофы. А точнее, те «грехи», которые были совершены на заре Общества душ и последствия которых никто до сих пор не решился пресечь.
2[]
- Несколько дней спустя. Сейрейтей, перед штабом первого отряда.
Многие синигами были ранены во время войны, и многие до сих пор получали медицинскую помощь. Орихиме Иноуэ помогала лечить раненых, но её способности были не безграничны, к тому же, они отнимали у неё много сил. В итоге ей пришлось ограничиться лечением самых тяжёлых травм, с которыми никто кроме неё не мог справиться.
Огромные потери подорвали дух синигами, однако победа вновь воодушевила и сплотила их.
Загадочных существ, похожих на птиц, убрали из Сейрейтея. И хотя гнетущая атмосфера, окружавшая столицу Общества душ, развеялась, напряжённость перед штабом первого отряда никуда не делась.
Главнокомандующий спросил, будут ли у преступника последние слова. Это было чистой формальностью, хотя Кьёраку и понимал, что позволять Айзену говорить может быть опасно. Члены карательного подразделения были готовы переместить Айзена в Небытие.
Однако Айзен лишь посетовал на то, что рядом нет ни одного человека, достойного того, чтобы он к нему обратился. Он сказал, что хотел бы поговорить с Ичиго ещё немного. Но тот в тот момент гостил у Куукаку Шибы, вместе с отцом, Орихиме и остальными. Возможно, кто-то сказал бы, что Ичиго должен был присутствовать при таком моменте, однако его отсутствие было в том числе и мерой предосторожности — Айзен мог каким-то образом влиять на пустых вроде того, что сидел в Ичиго.
Кисуке Урахара усилил оковы Айзена, но Кьёраку всё равно был начеку. Когда Маюри Куроцучи вышел из своего спасательного устройства, он был недоволен тем, что такое важное дело доверили Урахаре. Однако оно не терпело отлагательств.
Кьёраку высказал надежду, что, выйдя из тюрьмы, Айзен станет союзником Общества душ. Айзен же в ответ подверг сомнению сам факт того, что Общество душ доживёт до этого момента. Ведь Кьёраку наверняка видел его изначальный грех во дворце Короля.
Кьёраку понял, о чём говорил Айзен, но отвечать не стал. Тот, по всей видимости, и не ожидал ответа. Он отметил вслух неразговорчивость главнокомандующего и спросил, неужели тот боится, что разговор с ним напомнит о других предателях среди синигами. Например, о Канаме Тоусене.
Кто-то крикнул на Айзена за такие слова. Это был Сюхей Хисаги. На его перебинтованное тело было больно смотреть. Он выглядел так, как будто сбежал из госпиталя.
Выстрел Лилье Барро, одного из членов Шуцштаффеля, повредил его сон души и звено цепи. Однако выстрел «X-Axis» оказался настолько сконцентрированным, что плоть вокруг дыры даже не была повреждена. Каким-то чудом Сюхею удалось избежать смерти. Орихиме исцелила рану на его груди, однако восстановить духовную энергию было куда сложнее. Несколько дней Сюхей провёл практически в состоянии комы.
Несмотря на незалеченные раны, Сюхей пришёл посмотреть на то, как Айзена снова отправляют в тюрьму. Он считал, что это его долг как старшего офицера девятого отряда — капитан всё ещё находился в медицинской капсуле. Он не хотел признаваться себе в том, что он просто хотел увидеть, как сажают за решётку того человека, который погубил его прошлого командира Канаме Тоусена.
Сюхей сжал кулаки, пытаясь сдержаться. Он не мог впутывать в этот разговор личные обиды.
Он спросил, хочет ли Айзен сказать, что капитан Тоусен изменил свои взгляды под воздействием его слов. Сюхей не мог скрыть свою злость. Айзен же был, как всегда, предельно спокоен.
Айзен сказал, что Тоусен начал служить ему ещё до того, как Хисаги стал синигами.
Кьёраку сказал, что ярость Сюхея понятна, но попросил его успокоиться. Тот даже не заметил, как его рука потянулась к мечу.
Хисаги подавил свои эмоции и обратился к Айзену. Несмотря на то, что тот объединил силы с Куросаки, чтобы победить Яхве, для Сюхея он навеки останется тем человеком, что погубил капитана Тоусена.
Имя Айзена у Сюхея крепко ассоциировалось со словом «месть». Оно вызывало двоякие чувства: во-первых, ненависть к Айзену, который сбил Тоусена с его пути, а во-вторых, злость на себя, так как мысли о мести были оскорблением для синигами, оскорблением капитана Комамуры, который вместе с ним вступил в бой, и более всего, оскорблением Канаме Тоусена.
Айзен ухмыльнулся и сказал, что не стоит разбрасываться такими словами как «вечность», ведь даже убеждения Тоусена оказались невечны.
Сюхей снова взорвался, однако Айзен остановил его, продолжая говорить спокойно. Он сказал, что убил Тоусена не потому, что он был поверженным воином и должен был понести наказание.
Но мгновение повисла тишина.
«Я убил его из милосердия».
Не только Хисаги, но и Кьёраку и все вокруг не поняли, что имел в виду Айзен.
«Из… милосердия?» — переспросил Хисаги. Его крепко сжатые кулаки тряслись. Злость закипела в нём с новой силой, но — не на Айзена. На своё бессилие. На то, что он позволил такому человеку убить Тоусена.
Айзен объяснил, что либо Орихиме Иноуэ, либо Рецу Унохана рано или поздно прибыли бы и попытались бы спасти Тоусена. Однако если бы он выжил, его сердце наполнилось бы беспримерным отчаянием. Айзен не мог позволить человеку, обладавшему такой прекрасной готовностью к смерти, погрузиться в ещё большее отчаяние, и проявил милосердие к самому преданному из своих последователей.
Увидев, что Сюхей окончательно сбит с толку, Айзен обратился к остальным:
«Придёт время, и вы все узнаете. Что на самом деле представляет из себя Общество душ… и как его опасные иллюзии формируют образ мысли синигами».
Кьёраку прервал его, заметив, что он стал слишком разговорчивым. Он приказал солдатам начинать транспоритовку.
Подоспевшая капитан Сой-Фон закричала, чтобы они прекратили. Она схватила Сюхея за руку и заломила её за спину, обвиняя его в том, что он решил, что пострадал от Айзена больше всех. А ведь не только он лишился товарищей из-за Айзена. Если он действительно хочет отомстить, то должен дать Айзену быть осуждённым по закону. А то, чем Сюхей занимается, доставляет только проблемы всем вокруг.
Сюхей промолчал. Он прекрасно понимал, что капитан права. Он не мог ничего сделать Айзену. А Айзену было достаточно несколько слов, чтобы выбить его из колеи. Ненавидеть — не значит хотеть прикончить собственными руками, а не желать смерти — не значит простить или забыть. Хисаги уже давным давно это понял.
Когда Айзена уносили, он слегка повернул голову в сторону Хисаги.
«„Капитан обнажает свой меч из чувства долга. Размахивать мечом из чувства ненависти — не более, чем простая жестокость.“ Как мне однажды сказал Тоширо Хицугая».
Сюхей не смог ничего ответить. Айзен намекал, что ему ещё далеко до капитана, но с другой стороны, Сюхей считал, что Айзен прав, и опустил глаза, стиснув зубы с досады.
Айзен сказал, что Хисаги должен успокоиться, ведь им движет не ненависть, а сантименты, по Тоусену и по тому впечатлению, что он после себя оставил. Однако Айзен добавил, что какой бы твёрдой ни была решимость, одними лишь сантиментами воина победить нельзя.
Кьёраку громко хлопнул в ладоши, пытаясь остановить разговор. Он попросил Айзена перестать запугивать всех своей духовной силой. Обменявшись парой фраз с Кьёраку, Айзен подчинился. На прощание он сказал, что те, кто хочет узнать истину, должны быть способны пожертвовать своей плотью, кровью и душой. И, обращаясь лично к Сюхею, добавил, что Тоусен смог, а сможет ли Хисаги — неизвестно.
Наконец, преступник скрылся во тьме.
Глава 1[]
- Несколько сотен лет назад. Сейрейтей, правительственный район (
官庁街)правительственный район
官庁街
.
官庁街
Слепой молодой человек пытался прорваться мимо стражников. Он требовал аудиенции у Совета 46 и вопрошал, почему убийцу не приговорили к смерти. Но стражники лишь с презрением смотрели на приблуду из Руконгая.
Слепец не успокаивался. Один из стражей замахнулся, чтобы нанести удар. Молодой человек прекрасно ориентировался на слух и понимал, что сейчас произойдёт, однако не пытался увернуться. Он решился рискнуть своей жизнью, когда пришёл сюда.
Послышался металлический звон. На пути посоха стражника оказался вложенный в ножны меч.
Спаситель призвал стражей вести себя прилично — ведь шёл траур по Какьё. Он сказал, что поговорит с пришельцем, и увёл его.
Синигами, который остановил стражей, узнал Тоусена. Они оба были на похоронах Какьё.
Какьё была подругой детства Тоусена. Из-за неё он и пришёл в Сейрейтей.
Просто так обычного жителя Руконгая не пустили бы в Сейрейтей. Однако в своём завещании (Академия духовных искусств рекомендует своим выпускникам заранее писать завещание, ведь никогда не знаешь, когда ты можешь погибнуть в битве с пустым) Какьё пожелала быть погребённой в Руконгае, под холмом, откуда видно звёзды. Это место должен был указать Канаме Тоусен.
Тоусен слышал, что Какьё убил её муж. Синигами подтвердил: муж Какьё зарезал товарища по отряду из-за какой-то мелочи, а когда та стала ругать его, порешил и её. Синигами жалел о том, что не смог спасти её.
Однако убийцу не осудили. Собеседник Тоусена объяснил, что убийца исходил из одного из пяти благородных кланов. Хотя он и не был членом главной семьи (в таком случае, об убийстве никто бы и не узнал — Какьё бы, например, просто осудили за измену задним числом и якобы казнили бы) и не имел особой власти, его влияния было достаточно, чтобы выйти сухим из воды.
Тоусен вышел из себя. Как такое может быть? Какьё говорила, что Готей 13 — это сила, которая поддерживает справедливость! Готей 13 и Совет 46 должны поддерживать мир и гармонию Общества душ и мира людей!
Синигами сказал, что знать — тоже часть этого мира. И закон защищает их гармонию. А Совет 46 — само олицетворение всей извращённости текущего положения дел. Он находится под сильным влиянием благородных семей, особенно клана Цунаяширо.
Собеседник Тоусена разделял его ярость. Он спросил слепого руконгайца, хочет ли тот отомстить. Тоусен колебался, но в итоге поборол своё желание и сказал, что сама Какьё этого бы не хотела — она мечтала о мире для всех.
Синигами как будто бы немного расслабился. Некоторая жажда крови, которую Тоусен почувствовал в его голосе, испарилась. Он сказал, что Какьё любила мир и отдала жизнь за эту любовь, но это точно не было её слабостью. Что такие люди, как Тоусен, должны нести дальше её мечты. Чтобы в этом мире прекратилось бессмысленное кровопролитие.
Хотя Тоусен сам только что произнёс примерно то же самое, он не мог сказать, что верит во всё это в глубине души.
Однако он видел, что его собеседник понимал Какьё так же, как и он сам, и так же, как и он, решил сдержать свою ненависть.
Тоусен спросил, как зовут его собеседника. Тот спокойно представился: Токинада Цунаяширо.
Тоусен потерял нить происходящего. Может, он что-то неправильно понял?
Токинада опроверг его мысли. Он прекрасно понимал, что Тоусен не узнает его лицо или голос, и специально не представился с самого начала.
Тоусен был окончательно растерян. В его голове были две противоречащие друг другу мысли. Убить. Бежать.
Токинада сказал, что он — муж Какьё и что это он убил её. Он добавил, что рад, что Тоусен не жаждет мести, — в противном случае он собирался убить и его.
Тоусен осознал, что та нотка, которую он почувствовал в голосе Токинады, была адресована не убийце, а ему.
Тоусен бросился на Токинаду. Тот спросил его, почему он так зол. Синигами не доставило никаких проблем повалить слепого руконгайца на землю и обездвижить его. Он спросил, будь Какьё на месте Тоусена, простила бы она его. Однако Тоусен был слишком зол, чтобы связно отвечать.
Токинада заметил, что сам Тоусен сказал, что они должны уважать желания Какьё. Поэтому Тоусен должен простить его, забыть о своей ненависти и жить дальше в мире, который оберегают синигами.
Токинада подозвал проходивший мимо патруль. Он сказал, что руконгаец набросился на него, и попросил его выдворить.
Токинада сказал, что он был абсолютно откровенен с Тоусеном. Этот мир действительно настолько извращён, что такой человек, как он, не несёт наказания. И действительно жалко, что он не смог защитить Какьё от нелогичности этого мира. Он понимает, насколько драгоценны желания Какьё.
Тоусен пытался что-то сказать, но кровь заливала его горло. Похоже, он не замечал своих ран. Токинада злорадно улыбался.
«Тем не менее, от одних только разговоров об этих желаниях меня начинает тошнить».
Посох стражника вновь взмыл над разъярённым Тоусеном — но на этот раз никто не остановил его.
Глава 2[]
Глава 3[]
- Уэко Мундо. Полгода спустя после Войны за защиту Короля душ.
Когда квинси прекратили охоту на арранкаров Уэко Мундо, он практически погрузился в состояние гражданской войны — ведь сильные этого мира, в частности, Харрибел и Гриммджоу, пропали. Поэтому внезапное возвращение Неллиэль и Харрибел многие Васто Лорде приняли с разочарованием. Одна группа меносов даже решила напасть на них, надеясь на их измотанность. Их затея с треском провалилась. Более того, тем, кому всё-таки удалось сбежать от девушек, не повезло встретить Гриммджоу, который пребывал в весьма скверном настроении.
За медленным процессом возвращения к обыденной мирной жизни наблюдал арранкар в маске, похожей на череп быка.
Рудборн Челуте считал себя обязанным Айзену и всеми силами пытался сохранить порядок, который тот установил. В Уэко Мундо всё ещё оставались арранкары сильнее него — даже если не считать Эспаду и Трес Бестия. Впрочем, руководить пустыми они желания не имели, поэтому можно сказать, что Рудборн один пытался добиться повиновения остальных.
Хотя Рудборн и слышал о том, что Айзен был повержен, он всё же надеялся, что он вернётся и оценит его работу. Пусть он даже решит, что все старания Рудборна были бесполезны и убьёт его на месте — неважно.
В этот раз против порядка Уэко Мундо встали квинси.
Полгода назад те квинси, которые схватили Харрибел, отправили в Уэко Мундо отряды Ягдарми, охотившиеся за арранкарами. После того, как Ичиго Куросаки и Гриммджоу победили капитана охотников Килге Опи, в мире пустых все ещё остались разрозненные группы квинси. Они оказывали сопротивление, порой самоотверженно сражались, но практически все пали от рук Экзекиасов Рудборна.
Шесть месяцев длилась тишина. Но тут Рудборну стали сообщать о нападениях квинси.
Рудборн был разочарован действиями своих товарищей-арранкаров. Пикаро были как всегда непослушными, часто отправлялись в мир людей вместе Рокой. Гриммджоу отказался помогать установить порядок в Уэко Мундо.
Услышав вздохи Рудборна, Лоли пожаловалась, что он сам не участвует в боях, а только приказывает всем вокруг. Меноли оборвала её, сказав, что говорить об этом с Рудборном бесполезно.
Лоли и Меноли были на грани смерти после сражения с Килге. Их нашли и перенесли в Лас Ночес, где Рудборн позаботился о них. После этого Рудборн хотел, чтобы девушки вступилив ряды Экзекиасов — но взаимопонимания им достичь так и не удалось.
Лоли не собиралась успокаиваться. Перепалка накалялась, Меноли с трудом удерживала Лоли.
Внезапно перед ними пролетело светлое пятно. Камень, в который оно попало, выглядел так, как будто от него откусили кусок.
На крыше выдолбленного из скалы здания неподалёку стояла девушка с луком наготове. Её одежда была очень похожа на униформу квинси, которые когда-то схватили Лоли и Меноли.
Внутри здания тоже зашевелились фигуры. На арранкаров обрушился град стрел. Они бросились врассыпную. Экзекиасы же наоборот построились, чтобы отразить атаку.
Увидев мощь стрел квинси, взрывающих песок, Лоли закричала. Она думала, что таких сильных квинси в Уэко Мундо не осталось.
Глава 4[]
Глава 5[]
